Неточные совпадения
И козаки, принагнувшись
к коням, пропали в траве. Уже и черных шапок нельзя было видеть; одна только струя сжимаемой травы показывала след их быстрого
бега.
Вода сбыла, и мостовая
Открылась, и Евгений мой
Спешит, душою замирая,
В надежде, страхе и тоске
К едва смирившейся реке.
Но, торжеством победы полны,
Еще кипели злобно волны,
Как бы под ними тлел огонь,
Еще их пена покрывала,
И тяжело Нева дышала,
Как с битвы прибежавший
конь.
Евгений смотрит: видит лодку;
Он
к ней
бежит, как на находку;
Он перевозчика зовет —
И перевозчик беззаботный
Его за гривенник охотно
Чрез волны страшные везет.
В Киренске я запасся только хлебом
к чаю и уехал. Тут уж я помчался быстро. Чем ближе
к Иркутску, тем ямщики и
кони натуральнее. Только подъезжаешь
к станции, ямщики ведут уже лошадей, здоровых, сильных и дюжих на вид. Ямщики позажиточнее здесь, ходят в дохах из собачьей шерсти, в щегольских шапках. Тут ехал приискатель с семейством, в двух экипажах, да я — и всем доставало лошадей. На станциях уже не с боязнью, а с интересом спрашивали:
бегут ли за нами еще подводы?
Покуда Евсеич вел моего
коня, я превозмогал свой страх; но как скоро он выпустил узду — я совершенно растерялся; поводья выпали у меня из рук, и никем не управляемая моя лошадка
побежала рысью
к конюшне.
Те проворно
побежали, и через какие-нибудь четверть часа коляска была подана
к крыльцу. В нее было запряжено четыре худощавых, но, должно быть, чрезвычайно шустрых
коней. Человек пять людей, одетых в черкесские чапаны и с нагайками, окружали ее. Александр Иванович заставил сесть рядом с собою Вихрова, а напротив Живина и Доброва. Последний что-то очень уж облизывался.
Она улыбнулась, простерла
к ним горячие объятия и предалась своей страсти, как человек предается быстрому
бегу на
коне.
Младой Ратмир, направя
к югу
Нетерпеливый
бег коня,
Уж думал пред закатом дня
Нагнать Русланову супругу.
Действительно, Лукашка быстрыми шагами, согнувшись, выбежал под окнами на двор и
побежал к Ямке; только один Оленин и видел его. Выпив чапуры две чихиря, они выехали с Назаркой за станицу. Ночь была теплая, темная и тихая. Они ехали молча, только слышались шаги
коней. Лукашка запел было песню про казака Мингаля, но, не допев первого стиха, затих и обратился
к Назарке...
Алексей замолчал и принялся помогать своему господину. Они не без труда подвели прохожего
к лошади; он переступал машинально и, казалось, не слышал и не видел ничего; но когда надобно было садиться на
коня, то вдруг оживился и, как будто бы по какому-то инстинкту, вскочил без их помощи на седло, взял в руки повода, и неподвижные глаза его вспыхнули жизнию, а на бесчувственном лице изобразилась живая радость. Черная собака с громким лаем
побежала вперед.
Земский ехал впереди, а вслед за ним один казак, держащий наготове винтовку, чтоб ссадить его с
коня при первой попытке
к побегу.
Монашеской неволею скучая,
Под клобуком, свой замысел отважный
Обдумал я, готовил миру чудо —
И наконец из келии
бежалК украинцам, в их буйные курени,
Владеть
конем и саблей научился;
Явился
к вам...
Однажды слышит русский пленный,
В горах раздался клик военный:
«В табун, в табун!»
Бегут, шумят;
Уздечки медные гремят,
Чернеют бурки, блещут брони,
Кипят оседланные
кони,
К набегу весь аул готов,
И дикие питомцы брани
Рекою хлынули с холмов
И скачут по брегам Кубани
Сбирать насильственные дани.
Как бешеный, неукротимый
конь,
Я
к пропасти направлю
бег безумный
И, как шумящий водопад, с высот
Низринусь в бездну.
Теперича взять так примерно: женихов поезд въезжает в селенье; дружка сейчас, коли он ловкий, соскочит с саней и
бежит к невестиной избе под окошко с таким приговором: «Стоят наши добрые
кони во чистом поле, при пути, при дороженьке, под синими небесами, под чистыми под звездами, под черными облаками; нет ли у вас на дворе, сват и сватьюшка, местечка про наших
коней?» Из избы им откликаются: «Милости просим; про ваших
коней есть у нас много местов».
Он снял недоуздок, и
конь веселою рысцой
побежал к сену. Мы вернулись в избу.
Лошадь
бежала как-то капризно и резво; подъехав
к берегу озера, Степан спрыгнул на
бегу и, напоив
коня, привязал его
к городьбе.
Кони дорогу знают,
бегут к «Камню» этому — я не правлю.
Кони борзые быстрей,
Снег взрывая, прямо
к ней
Мчатся дружным
бегом.
Сделав таким образом точную съемку лагеря, Александр Васильевич спрятал свою книжку, спустился с дерева и снова, то ползком, то согнувшись в три погибели, то
бегом, между высокими кустами вернулся
к тому месту, где его ожидали казаки. Последние были в большой тревоге. Увидав, что их подполковник пошел прямо, на так сильно испугавший их неприятельский лагерь, казаки послушно забрались вместе с
конем Суворова в частый кустарник и притаились там.
Вот Ермак — теперь было ясно, что это он, — подъехал
к своей избе и, спрыгнув с
коня, исчез в ней. Лошадь
побежала по поселку одна.
«Светит месяц, дол сребрится;
Мертвый с девицею мчится;
Путь их
к келье гробовой.
Страшно ль, девица, со мной?» —
«Что до мертвых? что до гроба?
Мертвых дом земли утроба». —
«
Конь, мой
конь,
бежит песок;
Чую ранний ветерок;
Конь, мой
конь, быстрее мчися;
Звезды утренни зажглися,
Месяц в облаке потух.
Конь, мой
конь, кричит петух».
На Посидонов пир веселый,
Куда стекались чада Гелы
Зреть
бег коней и бой певцов,
Шел Ивик, скромный друг богов.
Ему с крылатою мечтою
Послал дар песней Аполлон:
И с лирой, с легкою клюкою,
Шел, вдохновенный,
к Истму он.
Влетает, стало быть, карабахский
конь, верный товарищ,
к князю Удалу на широкий двор, заливисто ржет, серебряной подковой о кремень чешет: привез дорогого гостя, примайте! А пир, хочь час и поздний, в полном разгаре. Бросились гости навстречу, князь Удал с крыльца поспешает, широкие рукава закинул… Тамара на крыше белую ручку
к вороту прижала, — не след княжеской невесте
к жениху первой
бежать, не такого она воспитания.